Черная месса - Джерард О`Нил

Затем, 2 февраля 1985 года, пока Балджер еще спал, агенты установили жучок в дверной панели черного «шеви». Но на следующий день, когда Балджер уселся в свою машину и поехал в Южный Бостон, агенты услышали только дорожный шум. Микрофон передавал толчки и скрежет, когда автомобиль поворачивал на хайвее. Даже после того как на следующую ночь они переустановили жучок, агентам по-прежнему не хватало «четкости и разборчивости» в перехвате разговоров Балджера. Частично проблема заключалась в ощутимой ограниченности технологий, которыми приходилось пользоваться. Они использовали крошечный прибор, передававший сигнал в автомобиль слежения, где, собственно, и записывались разговоры. А это означало, что возможность записать хоть что-нибудь зависела от того, как близко их фургон находился к машине Балджера – совсем не простая задача. Более того, агентам приходилось постоянно конкурировать с дорожными шумами и привычкой Балджера громко включать радио, пока они с Флемми тихонько разговаривали, обсуждая свои дела в атмосфере постоянной настороженности.

Было очень сложно понять, кто именно разговаривает в машине и что именно говорится. Лучший вечер выпал им 17 февраля 1985 года, когда два агента АБН и Бергерон проследили за Балджером и Флемми до бара «Три О», где те встречались с Джорджем Кауфманом. В начале одиннадцатого Балджер и Флемми вышли из бара и поехали прочь. Продираясь сквозь звуки радио и дорожные шумы, агенты услышали, как Балджер и Флемми разговаривают об изменившемся порядке подчинения в криминальном мире. Гангстеры говорили о Хауи Уинтере, который должен был скоро выйти из тюрьмы. «Гребаный Хауи», – произнес Балджер.

Агенты услышали, что разговор ненадолго свернул на наркотики.

– Этот долбаный кокаинщик, – сказал Флемми.

– Я веду бизнес и все прочее по телефону, – отозвался Балджер.

Раздражающие обрывки сведений, словно над ними издеваются. Они выхватывали кусочки разговора о деньгах, о «сбыте наркотиков», об игорных операциях Балджера. Услышали даже то, что сочли упоминанием о местных агентах ФБР, но не поняли, что это означает. «Конноли, мать его, стал слегка нервничать», – заметил Флемми.

Агенты продолжали прослушку, но одна ночь сменялась другой, а они больше так и не сумели уловить достаточно, чтобы объединить все в единую криминальную структуру. Они видели Балджера в машине с Патриком Ни, служившим связным между Балджером и Джо Мюрреем, но так толком и не поняли, о чем там говорилось. Видели подчиненного Балджера, севшего в машину с пачкой денег для криминального босса, но опять же разговор был заглушен. Слышали, как разъяренный Балджер обрушился на еще одну мелкую сошку за то, что тот осмелился явиться к нему в квартиру Терезы Стэнли. Балджер устроил нарушителю настоящий разнос, сказав, что «грохнет» любого, кто посмеет появиться здесь. «Семья не имеет никакого отношения к бизнесу», – заявил он.

Ни один следователь до сих пор не записывал разговоры Балджера на магнитофон, даже обрывочно, но агенты понимали, что если они хотят создать доказательную базу, с которой можно передать дело в суд, им придется улучшить качество записей. 7 марта в 2:40 ночи Рейли и Бергерон совершили последнюю попытку удачнее переустановить микрофон. «Мы думали, он спит, потому что обычно засыпал примерно в половине третьего ночи, – вспоминал Рейли. – Мы обошли дом, и тут он вышел из кондо. Он увидел нас, а мы увидели его и рванули прочь». Бергерон добавил, что возбужденный Балджер прыгнул в машину вместе со своей подругой Грейг и начал кружить по парковке. «Он нарезал круги, как сумасшедший, и орал на Грейг, реально взвинченный и полный подозрений, орал, что все знает о копах».

Флемми уехал в Мексику, а дерганый Балджер затаился. Ускользнув от следователей, он на следующий же день, 8 марта, встретился с Джоном Коннолли. Затем, спустя три дня, агенты АБН Рейли и Берри следили за Балджером, когда тот в своем черном «шеви» въехал в гараж рядом с винным магазином в Саути.

Следующие слова, услышанные ими от Балджера, означали, что все кончено.

– Он прав – они в самом деле засунули в машину жучок.

Агенты выпрыгнули из фургона и помчались вытаскивать свое электронное оборудование. Последнее, что они могли бы желать – это чтобы объекты наблюдения узнали, какие именно технологии против них использовались. Они увидели, что Балджер отдирает дверную панель, а Кевин Уикс стоит рядом с детектором радиочастотных излучений, который мог засечь как раз такие жучки, какие использовало АБН. Увидев в своем гараже Рейли, Берри и двух других агентов АБН, Балджер тут же перешел на задиристую манеру поведения, какой всегда отличалось его общение с копами. Он сказал, он удивлен, что им удалось установить жучок. «У меня очень неплохая система сигнализации», – заявил Уайти. Рейли шагнул вперед, пошарил в дверной панели и вытащил микрофон. Балджер заметил, что после недавнего столкновения с Рейли и Берри на парковке у кондо понял, что что-то происходит. Однако ни словом не упомянул о своих контактах с ФБР.

Берри заметил, что на Балджере ремень с интересной пряжкой – с выгравированными на ней словами «АЛЬКАТРАС: 1934–1963». Продолжая вежливую беседу, агент показал на красивую пряжку, но Балджер не рискнул объяснить, откуда она у него.

Криминальный босс и агенты продолжали подтрунивать друг над другом, Балджер пытался вытянуть у них подробности о том, когда поставили жучок и сколько времени он работает. Он высказал догадку: «От семи до девяти дней». Уикс, в свою очередь, предположил, что жучок стоит около двух месяцев. Вероятно, в его машине тоже стоит жучок, добавил Уикс.

– Хотите купить мою машину по дешевке? – сострил Уикс.

Берри спросил у Балджера, где сейчас Флемми.

– Да тут, неподалеку, – солгал Балджер.

Разговор шел по кругу.

– Эй, – в какой-то миг заявил Балджер агентам АБН, – мы тут все хорошие парни.

– Это как?

– Вы – хорошие хорошие парни. Мы – плохие хорошие парни.

Агенты забрали свое оборудование и отправились по домам. Спустя два дня Берри и Бергерон проезжали мимо дома Терезы, и Балджер помахал им, предлагая остановиться. Продолжая рисоваться, он посоветовал следователям не верить во все, что о нем болтают. Показал, что дверная панель расшаталась, и попросил их помочь ее закрепить.

– Очень изобретательная установка, – сказал Балджер Берри, снова возвращаясь к теме жучков – он очень надеялся выудить нужную информацию.

Флемми вернулся из Мексики и наткнулся на Берри и Рейли на парковке у клуба «Маркони» в Роксбери, где частенько околачивался. Они немного поговорили о недавнем «волнении» в гараже из-за жучка. Флемми поинтересовался качеством передачи. «Разве холодная погода не влияет на батареи?» – спросил он. Агенты ответили, что все работало прекрасно. Они не собирались уступать ни дюйма.

Флемми настаивал на том, что все они должны между собой ладить. Не выслеживать друг друга, а жить по принципу «ты мне, я тебе». «Вот чего вы хотите? – острил он. – Нам не нужно Правило Миранды. Мы можем накинуть веревку на чью угодно шею. Просто скажите, чего вам нужно». Затем поинтересовался, к чему все это ведет, и выразил надежду, что агенты не будут их больше беспокоить. «Вы же не собираетесь устроить мне и Джимми пожизненное расследование?»

– Ну, вообще-то мы только начали, – ответил Берри.

Балджер и Флемми знали, что это блеф. Оба гангстера уже снова успели посовещаться с Коннолли. «Джон Коннолли сказал, что Джим Ринг ему сообщил, что расследование АБН уже сворачивается, точнее – потерпело полный крах, – заявил Флемми. – Коннолли сообщил мне лично. Мы часто встречались в доме Коннолли, это помимо встреч с его руководством».

В гараже, в ту самую секунду, как Балджер произнес: «Он прав – они в самом деле засунули в машину жучок», – агент АБН Рейли окончательно убедился, что именно ФБР заложило их Балджеру. Рейли и раньше это подозревал, но не мог сказать точно, на кого именно из ФБР ссылается Балджер. Но эти его слова были как восклицательный знак, поставленный в конце давнего беспокойства о возможных связях Балджера с ФБР. С этой минуты Рейли, Берри и Бергерон точно знали, что все их старания пошли прахом.

Но несмотря на это, не было предпринято никакого правительственного расследования, чтобы проверить их убежденность. Не провели никакого обсуждения, чтобы выяснить, почему именно провалилась операция «Бобы». Все просто перешли к другим делам. Все выглядело так, словно очередное безрезультатное расследование привело к какой-то пассивности, и органы полиции незаметно оказались готовы принять покровительство, которым ФБР прикрывало Балджера и Флемми, как данность, как элемент городской жизни – как делалось все в Бостоне.

Внешне гангстеры никак не проявили тревоги. «На мой взгляд, они ничуть не обеспокоились», – вспоминал Ринг. Балджер и Флемми вели себя так, будто жучок в их машине – это всего лишь забавная шутка. «Скорее я бы назвал это “попались”».